это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
«Эти двое устанавливают четыре главных правила, нарушить которые можно только сообща: нельзя курить травку, нельзя блевать, нельзя лгать и нельзя умирать».
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
29 января или how i dissapear
в полночь после последних посиделок с соседками (негритянка, индианка, две китаянки) и тортом я собираю вещи (— she rare sleeps at night; — what do you mean?); играет сейшас; крис засыпает к часу, в два целует меня, исчезает в половину шестого (кожа чистого шелка), в шесть я встаю. в восемь мы всей компанией, за исключением спящей индианки, отправляемся на вокзал, крис кладет голову мне на плечо (— the sun is... — so red!). в девять сорок пять я получаю открытку, в десять обливаюсь слезами в автобусе. в половину третьего я в риге, меня обнимает ав, и мы отправляемся в латвийский университет. позже я поедаю вареники с вишней в компании профессора л.у. и доцента спбгу и чокаюсь с ними бокалом молочного коктейля в честь двухлетия сына последнего. в пять тридцать я забираю томик менандра и «витязя в тигровой шкуре» с полок с не нужными никому книгами, в шесть двадцать встречаю гинтараса у памятника свободы, в семь мы слушаем концерт белы бартока в «большой гильдии» (билеты получаем в подарок от неизвестной женщины), в девять пьем что-то слабоалкогольное и отправляемся бродить (— есть же вещи в петербурге, по которым ты скучаешь? — университет, тб, эрмитаж, русский музей, киноклуб, нева), без пяти двенадцать отправляется мой автобус в петербург. сутки на отлично, все на отлично.
— продолжайте светиться, — говорит мне при прощании ав.
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
это вроде бы очень сентиментальная сцена, когда ты смотришь из окна, как уезжает твой первый мужчина, чтобы больше не встретиться с тобой никогда, тот, из-за которого слезы лились ручьем и все такое, от наплевательского отношения которого было так больно, который зашел попрощаться на две минуты* только потому, что дверь была чуть ли не нараспашку
и все такое
но потом ты понимаешь, что в темноте не можешь отличить, где его фигура (ох уж эти спины уходящих), а где его приятели
и это смешно и снимает драматичность момента на ура**
я свободна
это как курение, которое бросило меня само
я прямо почувствовала, как стрелка перескочила с графы «настоящее» на «прошлое». все
*что характерно, я успела сообщить, что переспала с девушкой (я же обещала!) **несмотря на то, что я, конечно, представляю, как выгляжу в оконном проеме с улицы
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
это запись о том, что сегодня я видела троих людей, которых мне хотелось бы уложить на месте, и о том, что winterreise шуберта хороша, особенно часть 10, 15 и 24
а сейчас нужно хорошенько прочувствовать приобретение бесценного опыта отпускания на-всег-да 5,5 часов
спорим, сейчас я начну спать со всеми подряд ради самоутверждения, а к тридцати снова почувствую себя на семнадцать (в худшем смысле) -- ах, меня никто не любит, ах, я никому не нужна
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
Расстрел
Бывают ночи: только лягу, в Россию поплывет кровать; и вот ведут меня к оврагу, ведут к оврагу убивать.
читать дальшеПроснусь, и в темноте, со стула, где спички и часы лежат, в глаза, как пристальное дуло, глядит горящий циферблат.
Закрыв руками грудь и шею, — вот-вот сейчас пальнет в меня — я взгляда отвести не смею от круга тусклого огня.
Оцепенелого сознанья коснется тиканье часов, благополучного изгнанья я снова чувствую покров.
Но сердце, как бы ты хотело, чтоб это вправду было так: Россия, звезды, ночь расстрела и весь в черемухе овраг.
Берлин, 1927 г.
Лилит
Я умер. Яворы и ставни горячий теребил Эол вдоль пыльной улицы. Я шел, и фавны шли, и в каждом фавне я мнил, что Пана узнаю: «Добро, я, кажется, в раю». От солнца заслонясь, сверкая подмышкой рыжею, в дверях вдруг встала девочка нагая с речною лилией в кудрях, стройна, как женщина, и нежно цвели сосцы — и вспомнил я весну земного бытия, читать дальшекогда из-за ольхи прибрежной я близко-близко видеть мог, как дочка мельника меньшая шла из воды, вся золотая, с бородкой мокрой между ног. И вот теперь, в том самом фраке, в котором был вчера убит, с усмешкой хищною гуляки я подошел к моей Лилит. Через плечо зеленым глазом она взглянула — и на мне одежды вспыхнули и разом испепелились. В глубине был греческий диван мохнатый, вино на столике, гранаты, и в вольной росписи стена. Двумя холодными перстами по-детски взяв меня за пламя: «Сюда,» промолвила она. Без принужденья, без усилья, лишь с медленностью озорной, она раздвинула, как крылья, свои коленки предо мной. И обольстителен и весел был запрокинувшийся лик, и яростным ударом чресел я в незабытую проник. Змея в змее, сосуд в сосуде, к ней пригнанный, я в ней скользил, уже восторг в растущем зуде неописуемый сквозил, — как вдруг она легко рванулась, отпрянула, и ноги сжав, вуаль какую-то подняв, в нее по бедра завернулась, и полон сил, на полпути к блаженству, я ни с чем остался и ринулся и зашатался от ветра странного. «Впусти,» я крикнул, с ужасом заметя, что вновь на улице стою, и мерзко блеющие дети глядят на булаву мою. «Впусти,» — и козлоногий, рыжий народ все множился. «Впусти же, иначе я с ума сойду!» Молчала дверь. И перед всеми мучительно я пролил семя и понял вдруг, что я в аду.
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
я вчера не смогла найти аргентину на карте
от крис
Богумил Грабал, «Слишком шумное одиночество» (я и не слышала о нем) Милан Кундера, «Невыносимая легкость бытия» (читала «Бессмертие», вполне ничего) Кафка, «В исправительной колонии»/«В поселении осужденных» (вижу три перевода на русский, как выбирать) -- хотя вообще-то ей не нравится кафка
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
вот уж кулстори так кулстори: мой любовник, как оказалось, целовался и предлагал заняться любовью моей практически-любовнице (а она отказала)
such a bastard! опустим то, что того же он хотел от гречанки интересно все же, спал ли он тут с кем-нибудь, кроме меня. если нет -- я его сделала!
и, в общем-то, я могла бы осудить его, но, по-моему, я перенимаю его модель поведения: have sex with everyone, don't care about anyone
что радует больше всего -- мне очень смешно от этой истории и ни капли не больно
короче, это все какой-то американский фильм про общежитие, где все переспали со всеми, со вставками из тарковского
ах да, крис ничего не помнила из той ночи, и пришлось все ей пересказывать, поедая блины в кафе, куда мы пришли после концерта в церкви святого казимира
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
картинка на память: худая белокожая китаянка, черные волосы, поворачивает голову -- левая щека в красной блестящей крови (и никто из нас не помнит, к чему она успела приложиться этим местечком над правым глазом и почему от моих очков отломана дужка)
наличие фонаря прямо за окном делает мои эротические эксперименты еще и эстетическими хотя эти тела сделали бы эстетическим что угодно
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
шуточка по мотивам
лучшая часть экскурсии в эрмитаж в шестом классе -- та, где ты хрустишь в автобусе чипсами, запивая их колой лучшая часть конференции -- перерывы на кофе и плюшки
вижу, как ковыряется в зубах автор моего учебника по лтш
это не я становлюсь хуже, это ты лучше меня узнаешь
думаю, перед тем, как надраться и переспать друг с другом, люди должны подписывать договор
соблазняющий (= инициатор) не ответственен за чувства соблазняемого, которые могут возникнуть после их связи соблазняемый ответственен за свое «да», даже если глубоко пьян